Сегодняшние мальчишки зачитываются другими книгами. Им все больше подавай фэнтези и боевые приключения из современного мира. В лучшем случае — приключения Гарри Поттера. А еще недавно на первом месте для подростков всех национальностей и стран стояли книги и фильмы про индейцев. И Фенимор Купер в этом списке занимал в этом списке одну из лидирующих позиций. За его книгами была многодневная очередь в библиотеках, а во дворах то и дело слышался громкий клич советских краснокожих, которые с голубиными, а в с самом лучшем случае с вороньими перьями носились во дворах с луками и копьями, сделанными из подручного материала. И обязательно среди этого неуемного племени, повязывающего на дни учебы красный галстук вместо самодельных ожерелий из некоего подобия медвежьих клыков, были свои Чингачгук и Зверобой. Без них игра просто не могла существовать.
Джеймс Фенимор Купер родился 15 сентября 1789 года в Бёрлингтоне, штат Нью-Джерси. Вскоре после рождения младшего сына Джеймса — одиннадцатого ребенка в семье - отец его, довольно богатый землевладелец Вильям Купер, переселился в штат Нью-Йорк и основал там посёлок Куперстаун на купленных сорока акрах земли в районе озера Отсего, и превратил это место в городок. Вильям Купер был американцем в четвертом поколении. Его прадед Джеймс Купер родился в 1661 году в Стрэтфорде-на-Авоне в Англии, молодым человеком он эмигрировал в Америку, где поначалу обосновался в штате Нью-Джерси. Отец писателя был человеком далеко не заурядным. Среди его близких друзей был первый председатель Верховного суда Джон Джей, он переписывался с президентом Джорджем Вашингтоном, был хорошо знаком с Александром Гамильтоном.
Мать писателя – Элизабет Фенимор – происходила из старинной зажиточной английской семьи, и ее отец неодобрительно смотрел на ее роман с молодым Вильямом Купером. Но Элизабет была девица с характером, однажды ночью она взобралась на лошадь своего суженого и уехала вместе с ним за пять миль в городишко Бурлингтон, где молодые и поженились.
Первое образование Джеймс получил в местной школе с гордым названием Академия и единственным учителем Оливером Кори - строгим, но добрым человеком. Еще две зимы (1796/97 года и 1798/99 года) он проучился в школе в Бурлингтоне, где его родители продолжали содержать собственный дом. В 1801 году двенадцатилетнего Джеймса отправили в центр штата города Олбани, где он учился и жил у священника, выпускника Оксфордского университета Томаса Эллисона, который на дому обучал трех-четырех мальчиков. Они занимались латынью, заучивая наизусть длинные отрывки из Вергилия. Вместе с Джеймсом у Эллисона проходили азы науки будущий поэт Вильям Хиллхауз и Вильям Джей, сын первого председателя Верховного суда США Джона Джея. Вильям Джей вспоминал, что Джеймс по вечерам развлекал товарищей придуманными им самим историями.
В феврале 1803 года Джеймс Купер, по настоянию отца, выбранного к этому времени судьей, стал студентом Польского колледжа в городе Нью-Хейвен в штате Коннектикут. Он был самым молодым студентом, но по знаниям, особенно в латыни, превосходил многих однокурсников. Мальчишке было скучно на уроках, где он не получал новых знаний, и он постоянно озорничал и дрался. Чем снискал себе дурную славу. Однажды летом 1805 года он насыпал в тряпочку порох, заложил этот пакетик в замочную скважину двери студенческой комнаты и поднес к пакету спичку. Раздался взрыв.
На этом взрыве учеба и закончилась.Дальнейшее образование Джеймс получил с помощью специально приглашенного преподавателя.
Юноша продолжает запоем читать. Особенно ему нравятся рыцарские романы. И он говорит друзьям, что сам напишет такую книгу. Но вот беда, писал он как курица лапой. Однако выход был быстро найден. Отец одного из приятелей Джеймса издавал местную газету «Отсего геральд». Он согласился, чтобы мальчик надиктовал свою историю прямо наборщику. Несколько глав были набраны и отпечатаны, но энтузиазм автора скоро иссяк, и начатая история так и осталась неоконченной.
Своенравный характер шестнадцатилетнего сына беспокоил старшего Купера. Он решает отправить Джеймса простым матросом в плавание в Европу на торговом корабле. «Стирлинг» отплыл из Нью-Йоркского порта в Лондон в середине октября 1806 года. Для Джеймса, который с детства был воспитан матерью в глубоком уважении к Англии и англичанам и «смотрел на Англию снизу вверх с обожанием, как на политического, морального и литературного кумира», столкновение с английской действительностью явилось настоящим шоком.
Год тяжелой морской службы пошел на пользу Джеймсу. Он повзрослел, стал выдержанным. 20 февраля 1808 года Купер принял присягу, и его патент на первое офицерское звание вступил в законную силу. Вскоре его отправили в форт Освего, на берегу озера Онтарио в составе группы специалистов для наблюдения за постройкой брига «Онеида» и двух канонерских лодок. Расположенные в форту военные моряки должны были бороться с контрабандистами. Но гарнизонная служба тяготила Джеймса, и весной 1809 года он официально попросил перевода на корабль, однако просьбу не удовлетворили.
В сентябре 1809 года Купер обращается в военно-морское министерство и просит предоставить ему отпуск, чтобы совершить путешествие в Европу офицером на торговом судне. Но это было не легко. Все корабли были укомплектованы офицерами. Он все-таки находит место с помощью старых друзей, хотя вместо плаванья, молодому офицеру приходится ходить по кабакам и набирать матросов в команду.
22 декабря 1809 года скончался его отец судья. Ничто не предвещало его гибели. Но после очередного жаркого политического спора, когда судья выходил из собрания, его оппонент со всей силой нанес сзади удар тяжелым предметом по голове старшего Купера. Судья слег, затем у него началось тяжелое воспаление легких, и он умер.
После похорон Джеймс возвратился в Нью-Йорк и попросил продлить его отпуск на год, чтобы привести в порядок личные дела. Помимо вступления в права наследства, он собирался жениться. Зимой Джеймс познакомился с Сюзан Аугустой Деланси, по его словам, «красивой восемнадцатилетней девицей». Сюзан была дочерью Джона Питера и Элизабет Деланси, людей не слишком богатых, но состоящих в родстве с наиболее респектабельными семействами из числа старых колонистов.
Она давала согласие на брак лишь при условии, что будущий муж подаст в отставку и навсегда оставит мечты о флоте.
В 1811 г. Джеймс женился. На церемонии присутствовали только родственники новобрачных, да слуги. В ожидании свадебного обеда молодожены играли в шахматы.
Юная француженка происходила из семьи, симпатизировавшей Англии в эпоху войны за независимость; её влиянием объясняются те сравнительно мягкие отзывы об англичанах и английском правительстве, которые встречаются в ранних романах Купера.
В июле 1813 года семейство Куперов с двумя маленькими дочерьми перебрались на постоянное жительство в Куперстаун. Но по дороге маленькая Элизабет заболела и через несколько дней по приезде в Куперстаун умерла.
Джеймс Купер на холме за фермой Фенимор организовал овцеферму, он первым в округе завел овец породы мериносов, чья однородная тонкая шерсть высоко ценилась на рынке. В эти же годы Купер стал одним из организаторов Американского библейского общества. Однако жена Джеймса тяготилась жизнью вдали от родителей в небольшом поселке. И она настояла на переезде в Мамаронек, к родителям.
Он подумывает о том, чтобы заняться политикой, и активно включается в деятельность отделения республиканской партии в графстве Уэстчестер, вступает в штатную милицию и вскоре становится адъютантом губернатора штата Клинтона в чине полковника.
Один за другим умерли его четыре старших брата. Джеймс неожиданно оказался главой семейного клана и пробовал вести хозяйство, обремененное долгами. Ловкачи пытались сделать деньги любым способом, с чем и боролся молодой хозяин Купер.
Он неоднократно судился с соседями, посягавшими на целую полосу земли вдоль принадлежавшего ему озера. Дело доходило даже до описи имущества, которое по чистой случайности не было продано с молотка.
Случай сделал его писателем. Читая однажды вслух простудившейся жене какой-то европейский роман, Купер заметил, что не трудно написать лучше. Жена поймала его на слове: чтобы не показаться хвастуном, он в несколько недель написал свой первый роман «Предосторожность» (1820).
Поскольку война между английской и американской литературной богемой уже началась, и английская критика вряд ли оценила по достоинству роман американца, Купер решил перенести действие в Старый свет, на туманный Альбион и не стал подписывать книгу своим именем. Это оказалось правильно, поскольку молодой автор совсем не знал реалий английской жизни и нарвался на жесточайший отпор рецензентов.
По прочтении рукописи большинство слушателей пришли к выводу, что роман – создание женщины, последовательницы английской романистки Амелии Опи, чей роман «Отец и дочь» был широко известен в эти годы по обе стороны Атлантики. Одна из слушательниц вообще была уверена в том, что ей уже приходилось читать этот роман. Читающие ньюйоркцы считали, что книга написана проживавшей в Англии сестрой тестя писателя Деланси. Это был семейный, или как бы сейчас сказали любовный роман. Очередь приключенческих историй еще не настала, но их дух уже витал в воздухе дома Куперов.
Еще когда Купер писал «Предосторожность», он по совету жены начал работать над новым произведением, которое по его замыслу должно было стать подлинно американским романом. Это был знаменитый «Шпион, или Повесть о нейтральной территории» (1821) — первый американский исторический роман. Сюжет новой книги подсказал ему хороший знакомый, когда-то служивший в Комитете по безопасности Джон Джей, по роду службы не раз встречавшийся во время войны за независимость США с тайными агентами. Новый роман Купера сразу же был воспринят в Америке как произведение, появления которого все с таким нетерпением ждали.
Успех романа был настолько громким, что уже через два месяца после его выхода в Нью-Йорке он был издан в Англии. Затем последовали переводы на французский, испанский, немецкий, итальянский и другие европейские языки. С французского роман был переведен на русский и вышел в свет в Москве в 1825 году.
После выпавшего на долю «Шпиона» успеха Купер решает всерьез заняться литературой и намеревается перебраться с семьей в Нью-Йорк, чтобы быть поближе к своим издателям. Джеймс охотно принимал участие в городских мероприятиях. Его репортажи об этих событиях печатались на страницах местных газет «Пэтриот» и «Нью-Йорк Америкен». «Он излучал такую свежую надежду, такой мощный порыв и особенно такой чисто американский энтузиазм, который свидетельствовал не только о личной славе, но и о национальной чести» – так характеризовал Купера этого периода один из его знакомых.
Но занятия литературой пока что не приносили серьезных доходов. Долги росли, кредиторы не унимались. Все эти проблемы, усугублявшиеся затянувшейся ссорой с тестем, очень беспокоили Купера. Тем не менее он продолжал работать над новой книгой. Действие нового романа происходило «в самом сердце штата Нью-Йорк», в обширном краю, «…где высокие холмы чередуются с широкими оврагами, или, как чаще пишут в географических книгах, где горы чередуются с долинами». Роман получил название «Пионеры, или У истоков Сасквеханны».
В США весь первый тираж – 3500 экземпляров – был распродан до полудня в первый день издания. Американские исследователи творчества Купера предполагают, что такой ажиотаж был вызван публикацией в газетах накануне выхода отрывка из романа, содержащего сцену спасения героини от пантеры. Газеты продолжали публиковать отрывки из книги и после ее выхода и прекратили их печатать только по требованию издателя.
Именно этот цикл принес Куперу мировую известность. Это пенталогия романов, объединённых Натти (Натаниэль) Бумпо, выступающим под именами: Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Кожаный Чулок, Длинный Карабин ("Пионеры", "Последний из могикан", "Прерия", "Следопыт, или Озеро-море", "Зверобой, или Первая тропа войны"). Романы очень полюбились европейскому читателю, и вынудили написать английских критиков, что в Америке появился собственный Вальтер Скотт.
Купер хорошо знал людей и места, которые он описывал в новом романе. Однако американские литературоведы утверждают, что у Натти Бампо не существовало реального прототипа. Его сравнивали с известным покорителем новых земель Даниэлем Буном. Нашлись и настоящие охотники, которые заявляли, что Натти списан с них. Два старых охотника братья Натаниэль и Давид Шипманы, один из которых жил неподалеку от Куперстауна и которого Купер знал лично, заявляли, что именно они послужили прообразом Натти. Но писатель категорически отрицал это, подчеркивая, что образ Натти, как и все другие в романе, собирательный, типичный для определенной группы людей.
Интересы Купера в этот период не ограничивались только литературным трудом. Он вместе с издателем Чарльзом Уйали и Чарльзом Гарднером участвовал в выпуске журнала «Литерари и сайентифик репозитери», пытаясь превратить его во влиятельное ежеквартальное издание. Много времени уделял он и ежедневной газете «Пэтриот».
Замысел нового романа Купера возник совершенно случайно во время оживленного обмена мнениями с друзьями за обедом в Нью-Йорке. Темой беседы был новый роман Вальтера Скотта «Пират». Купер говорил, что в романе не чувствуется знания морского дела и что автор просто сумел создать иллюзию действительности настолько реальную, что читатели ей верят.
Чем больше возражений выслушивал Купер, тем сильнее он утверждался в мысли о том, что действие его следующего романа должно будет происходить на море. Так появились великолепные морские романы «Лоцман» и «Красный корсар».
Но творчество прерывалось несколькими трагическими событиями в семье писателя. Сначала сгорел его новый каменный дом. Затем умер младший сын Фенимор. В октябре 1823 года судебные маршалы описали имущество в связи с неуплатой в срок долгов. И в довершение всего департамент по военно-морским делам предъявил Куперу иск за полученные им в 1810 году (то есть 13 лет тому назад!) суммы для набора рекрутов на флот, за которые Купер якобы не отчитался своевременно. Все это сказалось на здоровье писателя, он проболел все лето, к тому же в конце августа с ним случился солнечный удар.
Читатели без особого труда узнавали в Лоцмане хорошо известного в те годы американского морского офицера Джона Поля Джонса, прославившегося своими удачными рейдами против превосходящих его сил английских кораблей.
Первый тираж романа в количестве 3 тысяч экземпляров разошелся в течение месяца, и издатель Уайли в феврале выпустил второе, исправленное издание.
Вальтер Скотт прочел роман Купера вскоре по его выходе и рекомендовал его писательнице Эджуортс: «Роман очень умный, особенно замечательно выписаны морские сцены и характеры. Советую вам прочесть его как можно быстрее».
Влияние Купера постепенно перерастает собственно литературные рамки. Его избирают членом престижного Американского философского общества, Колумбийский колледж присуждает ему почетную ученую степень. В мае 1826 года Корпорация города Нью-Йорка наградила писателя серебряной медалью в знак «высокого уважения к гражданину США, который своими литературными трудами способствовал славе Республики».
В 1826 г. Купер отправился в Европу, во Францию, где провёл семь лет со всей семьей. Он стал консулом США во французском Лионе. Жалованья новому консулу не полагалось, но и обязанностей не было никаких, да и жить он мог в Париже или в любом другом европейском городе по своему выбору. Своей сестре он писал, что в Париже его поразила «непостижимая мешанина претенциозности и скаредности, безвкусицы и грязи».
Перед отъездом он, выполняя желание матери, попросил у властей разрешения называться Джеймс Фенимор Купер. Он объездил Францию, Италию, Швейцарию, Англию...Там появляется несколько книг, где действие происходит в Старом Свете .В Европу он поехал ради того, чтобы в Лондоне и в Париже договориться с издателями, которые его просто обкрадывали, перепечатывая, как им угодно, американские издания его романов и наживаясь на этом. От них не отставали местные разбойники книжного рынка: вместо того чтобы договориться с автором, американцы перепечатывали лондонские или парижские издания — получалось двойное воровство.
Кстати, там он однажды лицом к лицу столкнулся Вальтером Скоттом. Всемирно известный писатель специально приехал из Лондона, чтобы встретиться с тем, кого критики называли его преемником.
Осенью 1828 года Купер официально ушел в отставку со своего поста американского консула в Лионе, «устав от этого высокого отличия, которое ничего мне не дает». В это же время Купер решает переехать на юг, сменить «гордыню одиночества» на «яркость красок итальянского тепла». Он продолжает много писать, и его романы пользуются огромным успехом в Европе.
В середине августа 1833 года семейство Куперов навсегда покинуло Париж. А вскоре из Лондона на корабле вернулись в Нью-Йорк. Купер возвращался в Америку со смешанными чувствами. «Я возвращаюсь домой, – если это можно назвать домом, – чтобы самому вблизи разглядеть происходящее и определить, будет ли у меня в оставшейся жизни родина или нет». Он нашел, что страна «действительно изменилась, но перемены к лучшему не так уже заметны… Очень сильно возросла посредственность…» Это было заметно и в безвкусице новых построек, и в менее удобных каютах на пароходах, и а худшем обслуживании в тавернах.
Во второй половине 30-х годов Купер переходит к резкой критике американской системы мира. Тогда и появляется сатирический роман «Моникины». За образец писатель взял «Путешествия Гулливера». Кроме того на свет появляется пять томов путевых заметок, нескольких романов из американской жизни («Сатанстоу»), памфлет «Американский демократ» (1838). Кроме того, он написал «Историю американского флота». Но отсутствие патриотизма, как проамериканского, так и европейского вызвало резкое неприятие современников. Нападок на «демократию» не прощали и в те времена. После выхода «Моникины» его просто объявили сумасшедшим. Но Купер не сдавался и продолжал писать и судиться. Травля продолжалась и писатель предпочел уехать в родовое поместье.
Выходит история ВМФ Америки, которая подвергается злобным нападкам. Писателю наносят удар за ударом. Он много судится со своими оппонентами-клеветниками, что только добавляет им злобы. Купера теперь нередко называют сутяжником. Былая любовь забыта. Куперу фактически объявили войну.
В феврале 1840 года новый роман Купера «Следопыт, или Внутреннее море» вышел в свет в Англии, а в марте – и в США. В июне того же года появилось французское издание романа. Американские читатели встретили «Следопыта» с интересом в отличие от критиков. Так обозреватель газеты Пэрка Бенджамина «Ивнинг сигнэл» утверждал, что новый роман писателя просто «нечитабелен». Затем появился «Зверобой». Но печать опять промолчала.
Отрицательное отношение критиков, непонимание его идей огорчали писателя. Здоровье его ухудшалось, временами отнимались ноги, и он мог передвигаться только с помощью палки. Ему уже трудно было забраться в коляску, и он это делал только с помощью домашних.
Последняя толстая книга Купера «История Нью-Йорка» вышла всего за несколько месяцев до смерти автора…
7 апреля 1849 года появились сообщения, что летом в продаже появится новый двухтомник Купера «Нью-Йорк, прошлое и настоящее». Но состояние его здоровья резко ухудшалось, он уже не мог ходить, не мог сам писать и время от времени диктовал новые страницы истории Нью-Йорка своей дочери Шарлотте. 14 сентября 1851 года Джеймс Фенимор Купер скончался от склероза печени. Похоронили его на семейном кладбище в Куперстауне. Он не дожил одного-дня до своего 62-летия.
Через несколько дней в зале нью-йоркской городской мэрии состоялось траурное собрание, на котором председательствовал Вашингтон Ирвинг. Собравшиеся хотели собрать деньги на памятник Куперу, но не смогли набрать достаточно средств. На деньги друзей соорудили небольшую статую Кожаного Чулка и установили ее на местном кладбище возле могилы писателя. В 1853 году дом Купера сгорел, и на его месте позднее был воздвигнут памятник писателю работы известного скульптора Виктора Сальваторе, который и сегодня стоит посреди небольшой площади на том самом месте, где жил и работал Фенимор Купер.
Олег ФОЧКИН.
АФОРИЗМЫ И ВЫСКАЗЫВАНИЯ ФЕНИМОРА КУПЕРА
Громкие слова не всегда влекут за собой громкие дела.
***
Человек находит врагов гораздо легче, чем друзей.
***
Искусный льстец может иметь успех до тех пор, пока против него не обратят его же собственное оружие.
***
Страх делает умных глупыми и сильных слабыми.
***
Опыт - лучший учитель: его уроки мы хорошо запоминаем.
***
Нет вернее способа ободрить врага, как показать, что его боишься.