я в теплых странах

я в теплых странах от своих забот
пытаюсь скрыться в зыбких складках моря,
как и волна, мой путь на миг проторен,
то видится, то тут же пропадет.
Услужливы халдеи в кабаках,
выманивая крупные монеты
в сезон добычи - плавленное лето,
беспечным бризом сдобренный слегка.
Шезлонг и пиво, голый ряд грудей,
визгливость чаек, видимость комфорта,
на фоне пляжа - деловитость порта.
Четырнадцать беcпечно-глупых дней.
Зачем обманывать и время и себя?
все решено задолго до отлета.
Уже не в такт двжения и ноты,
и вновь не понимаю - кто же я.
10.07.2008

---

Древний камень навел тень на воскресение Христа

Найденный близ Мертвого моря в Иордании старинный камень с надписями на иврите всколыхнул научный мир

Мир археологов и специалистов по библейским временам «жужжит», словно растревоженный пчелиный улей. Виноват в этом почти метровой длины камень, на котором выписаны 87 строк на иврите, причем камень, как полагают ученые, относится ко времени за несколько десятилетий до Рождества Христова, сообщает New York Times. Причину ажиотажа в научных кругах нетрудно понять: в древней надписи, судя по всему, речь идет о мессии, который воскреснет на третий день из мертвых.

Письмена на камне выписаны чернилами, а не выгравированы, в два узких столбца по типу того, как можно видеть в свитках Торы — еврейского Писания. Поскольку камень расколот, часть текста выпала либо оказалась затертой, что затрудняет его интерпретацию и создает почву для ученых дебатов.

Находка, кстати, совсем не нова — камень обнаружили еще лет десять тому назад в окрестностях Мертвого моря. Швейцарский коллекционер израильского происхождения Давид Йезельсон приобрел его у иорданского антиквара, и теперь уникальный памятник хранится в его доме в Цюрихе.

Ученые заинтересовались камнем лишь после того, как Ада Ярдени, специалист по ивритской палеографии из Израиля, оказавшись в гостях у Йезельсона, внимательно изучила его и опубликовала в прошлом году свои выводы в научном журнале.

Текст камня представляет собой апокалиптическое видение, в котором исследователи усматривают сильное влияние Ветхого Завета, в особенности книг пророков Даниила, Захарии и Аггея. По аналогии с другими апокалиптическими сочинениями рубежа эр ученые назвали новооткрытый памятник «Откровением Гавриила», поскольку пророчества вложены здесь в уста архангела Гавриила. Фигурирует в тесте и некий, неназванный по имени мессия. Обращаясь к нему, архангел говорит: «На третий день оживи, — я, Гавриил, повелеваю тебе», — по крайней мере, так реконструирует чтение библеист Израэль Кноль из Hebrew University в Иерусалиме

По его предположению, речь на камне идет о вполне конкретном человеке по имени Симон, лидере восстания, вспыхнувшего в Иудее со смертью Ирода в 4 году до н.э. В гибели Симона, впрочем, как и вообще в страданиях мессии, его сторонники видели необходимый шаг к достижению национального спасения. На это указывают строки текста, где говорится: «Через три дня вы узнаете, что силы зла потерпят поражения от сил добра».

Если подобное мессианское предсказание действительно присутствует на камне, то, как считает израильский специалист, рассказанная в Евангелии история смерти и воскресения Христа теряет свою уникальность и предстает общим местом еврейской религиозной традиции тех давних времен.

В предстоящее воскресенье в Иерусалиме начнет работу конференция, посвященная 60-летию с момента находки Свитков Мертвого моря. В рамках научного форума, как предполагается, специалисты обсудят и сенсационную находку, быть может, проливающую свет на предысторию христианства. Однако, учитывая то, насколько наэлектризована атмосфера вокруг всех артефактов и текстов, относящихся к эпохе Христа, как в широкой публике, так и в научном сообществе, скорого достижения консенсуса ожидать не приходится.

Материал подготовлен службой информации Point.Ru

@темы: свитки мертвого моря

---

НЕПЛАНОВОЕ ХОЗЯЙСТВО ПОЛИНЫ ДАШКОВОЙ

Есть авторы, встречи с которыми ждешь, долго к ней готовишься, а потом моментально проглатываешь книгу и начинаешь понимать, что снова хочешь прочитать. К сожалению, с текстом сегодня работают немногие. Особенно это касается нашей женской детективной прозы. Полина Дашкова к этому неряшливому большинству не относится. Она не балует своего читателя, выпуская по одной книге в год. Вторую часть ее романа «Источник счастья» мы ждали и того больше. О новой книге, ее продолжении и истории России мы беседуем сегодня с популярным автором детективов, а теперь и исторических романов.
- В одном из интервью Вы сказали, что классического детектива в России не пишут, их здесь просто не существует. Почему, на Ваш взгляд, у нас нет классического детектива, и к какому жанру можно отнести Ваши произведения?
- Действительно классического детектива в России нет. Из известных ярких авторов, которых огульно относят к этому жанру, нет никого, кто писал бы в стиле Агаты Кристи. Зато есть дамские детективы, есть исторический авантюрный роман в лице Акунина…
Наверное, это происходит потому, что в России главный герой детектива должен быть хорошо знаком читателю и лично заинтересован в происходящем. А в английском и французском классическом детективе все происходит по-другому, отстраненно. Что мы знаем о мисс Марпл? Это старая дева, которая вяжет и появляется в нужном месте в нужное время. Ей все удается. У нас же таких сквозных персонажей нет. Мы не знаем о самой мисс Марпл почти ничего, как сложилась ее жизнь, что она за человек. Есть только скупые штрихи характера. Это не более, чем символ. В России же герои-символы не работают. Мы должны их видеть и осязать. Нашему читателю отстраненность на уровне ощущений даже мешает. Конечно, есть попытки следовать классическому жанру, но строгое соответствие традиции свойственно литературе третьего ряда. Как сказал как-то Михаил Веллер: «Дюдики писать». Читать такие книги невозможно. Но наши известные критики не приемлют книги тиражом более 20 тысяч экземпляров. Они уверовали, что знают о жанрах и законах литературы все, и книги с большими тиражами для них – трэш.
Я не соблюдаю жестких жанровых рамок. Если хотите, я пишу сюжетные романы, иногда с исторической подоплекой. Глубокие человеческие проблемы неизменны. Но раньше люди жили в другом информационном пространстве. Сейчас же внешние рамки совершенно другие. Например, язык общения.
- Не кажется ли Вам, что выставлять героев недавнего прошлого в гротесково-отрицательном виде несколько некорректно и не этично? Не боитесь ли Вы, что это отвратит от Вашего творчества некоторый сегмент читателей?
- Я скрупулезно следовала реальности. Прочитала огромное количество документов, хроник и мемуаров того времени, о котором пишу. И Ленин в моем романе говорит так, как он и говорил тогда. Это его стилистика. Событийный ряд передан с максимальной точностью. Его портрет я взяла у мемуаристов. Я не придумывала другого Ленина. И без глянца, и без абсолютного неприятия – он очень неоднозначная фигура. Какие-то вещи, о которых писали Валентинов (Вольский), Балабанова, Георгий Соломон (Исецкий) удивительно совпадают в характеристиках Ильича. В нем действительно было много человечности и тепла. Он очень нежно относился к сестрам, зятю, племянникам. Любил Бухарина, многих людей ценил и по-своему уважал. Вокруг него не было ледяного пространства, созданного Сталиным и Гитлером. Он любил и Инессу Арманд, и свою жену Надежду Константиновну Крупскую. Но при этом, нельзя забывать, что он злодей мирового масштаба. Все они хотели создать нового человека, а национал-социализм и коммунизм – только мифология, дымовая завеса. Они залили кровью Европу в середине двадцатого века. И я хочу понять, почему это произошло с нами и немцами. Ведь в этот период в наших странах было много нормальных людей. И вдруг три монстра сделали из них зомби. Как они попадали в эту ловушку, можно пойти на смерть, чтобы не предать себя, но можно ли сделать этот выбор, когда за тобой семья, дети, родители? Эта система подавляет и слабых, ведомых, и сильных. Для Германии нельзя все сваливать на унижение «Версальским миром», особенно если соотнести данный договор с теми амбициозными задачами, которые ставила перед собой эта страна в начале Первой мировой войны. Да и у нас в этот предвоенный период все было не так плохо. Я прекрасно понимаю, что окончательного ответа на все эти вопросы нет. Эта загадка на всю жизнь, но раскладывать произошедшее на определенные социальные, экономические и прочие причины, как делают большинство историков, это полное фиаско.
Что же касается потери читателей, этого категорически не надо бояться. Я внимательно смотрю на реакцию. Иногда это безумно смешно. В Интернете высказываются и те, кто знает, что я писатель, и те, кто этого не знает. Особенно много говорили о Фанни Каплан, когда я написала, что она не стреляла в Ленина. Но я не открыла Америку. Иногда просто пишут чушь. Одну даму страшно возмутил мой роман, но вы даже не догадаетесь, что именно вызвало ее ярость. Ее взбесило, что Соня ехала на поезде из одного города в другой два с половиной часа. Дескать, я ошиблась на целых 15 минут. Хотя, если следовать реалиям, нельзя забывать, что есть экспрессы, которые идут даже быстрее. Нередко говорят о неточностях, которых в книге вообще нет. Но в принципе же они могут быть. Это не страшно, я же пишу художественное произведение, а не составляю расписание поездов. На такие наскоки просто не нужно обращать внимание. Есть другие читатели, которые мне пишут личные письма, и я за это им очень благодарна. Так мне написали, что в одном из моих романов упомянута песня времен не гражданской, а отечественной войны и сделали это очень мягко и корректно. За такие замечания я только благодарна.
- Среди Ваших персонажей есть узнаваемые герои сегодняшних дней. Вы их называете слегка измененными иенами. На мой взгляд, история дочери Петра Кольта абсолютно не является движущей линией сюжета. Не кажется ли Вам, что это просто женская обида на балерину Волочкову. Нужна ли вообще была для повествования история балерины Светланы, которая несколько выбивается из повествования?
- Она просто психологически необходима для романа. Петр Борисович Кольт – человек одинокий. С такой доченькой прийти к определенным мыслям значительно легче. У него нет хорошей семьи. А соответственно иначе работает мышление.
На самом деле это не Волочкова. Это собирательный образ гламурного мышления. Как и в «Призе» - человек-брэнд, но женского рода. Однако хорошо, что ассоциации возникают. В моей жизни были люди, которые приносили неприятности. Но далеко не все они были так ярко «персонажны». Конечно, Волочкова не виновата в том, что получилось с сериалом «Место под солнцем». Виноват продюсер, который продал права другой компании, виноват режиссер, так скверно снявший фильм.
- Почему Вы решили выпускать Вашу историю по частям. Мне кажется, что первая и вторая книги не являются законченным повествованием, а сюжетные линии обрываются практически на полуслове. Вы думаете, читатель будет ждать продолжения еще год? И интересно ли ему читать цельную историю по фрагментам, если он уже не помнит начала?
- У меня не плановое хозяйство. Когда я придумываю сюжет, есть общая идея, стержень. Я знаю, о чем хочу сказать, знаю героев, но все равно это свободное плавание. На самом деле, если бы я не написала «продолжение следует», никому бы в голову не пришло, что эта история не окончена. Если под финалом подразумевается изобретение эликсира молодости с инструкцией по применению, то извините!
Когда все начиналось, я знала историю на уровне выпускницы вуза. Но чем больше изучаешь этот период, тем больше в него погружаешься, начинаешь понимать, что совсем ничего не знаешь. Меня тема 1917 года интересовала практически с детства. Это связано с историей моей семьи. Все это время интерес копился и рос. Вместить все, что я узнала в один роман, просто не получается. Чем больше я пишу, тем больше понимаю. Что история только начинается. Хотя и первая часть, и вторая часть - совершенно законченные произведения.
Третья часть тоже будет автономна. Это трилогия. Мне просто очень тяжело расставаться именно с этими своими героями. Продолжение появится не раньше, чем через год. В ретро части действие будет происходить с 1921 – 1924 год – весьма сложный и загадочный период нашей истории. Другие книги я пока писать просто не могу, это не возможно. Максимум – небольшие эссе для журналов, но даже и это тягостно.
- А стихи Вы писать продолжаете? Будет ли новая книга?
- Я думаю, что нет. Мои стихи были сюжетными. Это не перевернутая страница, но я отношусь к ней уже спокойно. Изменился мой внутренний ритм. У меня в голове скопилось много сложных вопросов, на которые я должна ответить, хотя бы для себя. И лучший способ их осмысления – проза. Именно в ней я могу выстроить логический ряд. А стихами на эти вопросы не отвечу.
- В одном из интервью Вы сказали, что не принимаете советы по построению сюжета даже от семьи. А какие советы Вам нужны и важны?
- Это действительно так. Никаких рекомендаций по сюжету я не принимаю. Не помешало бы, если бы мне рассказали, как прошла в 1921 году операция по удалению аппендицита у Сталина. Радзинский говорит, что она была страшно тяжелой, а историк Тополянский утверждает противоположное и даже называет другую дату. Для романа мне это крайне важно. Доверять воспоминаниям профессора Розанова, проводившего эту операцию, тоже нельзя, потому что его личность очень непроста. И он хранит секреты смерти многих известных людей того времени.
Очень интересно, что вся медицинская история Гитлера сохранилась, а вот Сталин все уничтожал. Приходили люди и подчищали все, что оставалось. Что же касается советов по написанию, то когда я придумала сюжет «Легких шагов безумия», муж мне сказал, забудь, все это бред, придумай что-нибудь другое. А теперь, когда роман давно написан, это его любимая моя книга.
- Кто из авторов, писавших и пишущих исторические романы, Вам нравится и близок?
- У русского исторического романа глубокая и сильная традиция. Конечно, образец дал нам Пушкин. Он показал, что это такое. Пугачев в истории бунта и в «Капитанской дочке» абсолютно разный. Нельзя забывать о Лажечникове и Алексее Константиновиче Толстом. На мой взгляд, совершенно не оценен затравленный братьями-писателями Валентин Пикуль. Я недавно его перечитывала – это крепкая, сильная поза. Нельзя забывать про Акунина. Традиция исторического романа в русской литературе есть, но сейчас он размылся до невозможности. Очень добросовестно написал свою книгу Брусникин. Если человек серьезно трудится, это уже заслуживает уважения. Настоящий исторический роман пишется долго, требует глубокого погружения в материал и знания множества деталей. А современный издатель и читатель крайне нетерпеливы, и автор может поддаться на искушение и начать спешить, халтурить. Людей, которые всерьез работают над текстом все меньше и меньше.
Олег ФОЧКИН.

@темы: интервью

---

ххх

А может все еще случится?
А может призрачны сомненья,
Так просто встретившись влюбиться,
Так тяжело бежать за тенью.
Дарить украдкой поцелуи,
Вприглядку, на краю перрона,
Когда в разлуку соскользнули,
Когда семья стоит кордоном,
Когда вчера не станет завтра,
А счастье выглядит укором,
Когда любовь не знает фарта,
Когда тебя уносит "Скорый".
06.07.08

@темы: стиши

---

ЗАКОН ВЕЧНОСТИ НОДАРА ДУМБАДЗЕ

Странная штука жизнь. Еще вчера тебя превозносят до небес и узнают на улицах, а завтра ты уже никому неизвестен, и даже знатоки напрягают память, чтобы вспомнить, о ком идет речь.
Все это не относится к Нодару Владимировичу Думбадзе. Его пьесы и книги и сейчас пользуются успехом и цитируются. Но как же грустно, когда называешь имя действительно замечательного писателя кому-то из молодых друзей, считающих себя филологами и знатоками литературы, а в ответ слышишь: А кто это? И полное непонимание и неузнавание в глазах.
Вот я и решил восполнить пробел. Тем более, что повод есть. 14 июля Мастеру исполнилось бы 80 лет.
Справка из Большой Советской энциклопедии: Думбадзе Нодар Владимирович, грузинский советский писатель. Член КПСС с 1964. Окончил экономический факультет Тбилисского университета. В 1959 опубликовал сборник юмористических рассказов «Сельский мальчик». В повести «Я, бабушка, Илико и Илларион» (1960, рус. пер. 1967), в романе «Я вижу солнце» (1960) отображены жизнь грузинской колхозной деревни в годы Великой Отечественной войны 1941-45, душевная красота и благородство советских людей, их гуманизм и патриотизм. Роман «Солнечная ночь» (1967) посвящён жизни студенческой молодёжи. В романе «Не бойся, мама!» (1971) изображена жизнь советских пограничников. В публицистически заостренных романах «Белые флаги» (1972), «Закон вечности» (1978) вскрывается неблагополучие современного общества. Юмор органически сочетается у Думбадзе с драматизмом и лиризмом. В 1966 удостоен премии ЦК ВЛКСМ. Редактор грузинского сатирического журнала «Нианги» («Крокодил»).
А вот «Кукарачу», наверное, помнят все. Тем более, что этот фильм, созданный по повести Думбадзе недавно опять стал модным и вышел на цифровых носителях. Трогательно и очень лирично. Комично и грустно. Милиционер, пожалевший бандита по прозвищу Муртало (т.е. «подонок, негодяй»), впоследствии сам погибает от его пули.
Книга Думбадзе сильно отличалась от тогдашней советской литературы. Его персонажи выглядели отнюдь не героями, а обыкновенными людьми, со своими слабостями и переживаниями, грустными, трогательными, подчас смешными историями, что сразу вызывало симпатию и делало их своими. Также писал Михаил Анчаров.
И в этом весь Думбадзе, что проглядывает даже из сухих строк БСЭ.
Дорога к славе
Но все это было потом, когда Думбадзе стал известным и знаменитым, когда к нему пришла слава и госнаграды.
А начиналось все в далеком 1928 году в Тбилиси, где в семье секретаря райкома родился мальчик Нодар.
Но в семь лет мальчик узнал, что такое беда. И мам и папа были арестованы как «враги народа». Их реабилитировали только в 1956 году. С матерью он увиделся только через 25 лет. Он ее почти не помнил. Она его вообще не узнала. Это была трагедия. Однажды ночью она позвала его тихо: «Нодар, подойди ко мне». Он подошёл. «Подними рубашку». Нодар никак не мог понять в чем дело, но подчинился. Мама увидела на его животе родинку и заплакала.
А тогда мальчик начал тяжелую жизнь сына «врагов народа» в Западной Грузии, в деревне Хидистави, у родственников. Окончил школу в деревне, поступил на экономический факультет Тбилисского госуниверситета (в те годы носивший имя Сталина). Потом несколько лет работал в университете в должности лаборанта.
Но литература была для него все-таки главным делом жизни. И в 1957-м он полностью переключился на нее: работает в редакции в журнале «Цискари» («Рассвет»), заместителем редактора в юмористическом журнале «Нианги» («Крокодил», 1957-1962), сотрудником сценарного отдела в «Грузия-фильме», потом уже редактором «Нианги» (1965-1973).
А с 1973 года сначала секретарем, а потом и председателем правления Союза писателей Грузии. До самой смерти.
Начал Думбадзе с поэзии. И опубликовал первые стихи еще в университетском альманахе «Первый луч». Затем были изданы сразу три книги юмористических рассказов. И молодой автор мгновенно стал популярен на родине.
Но настоящая слава пришла к нему с выходом романа «Я, бабушка, Илико и Илларион» в 60-м. Вскоре по роману в соавторстве с Лордкипанидзе была написана пьеса, сразу же поставленная в нескольких театрах Грузии. Это был колоссальный успех!
Затем кинорежиссер Тенгиз Абуладзе (поставивший знаменитый фильм «Покаяние») создал по повести фильм.
Романы «Я, бабушка, Илико и Илларион» и «Я вижу солнце» во многом автобиографичны.
В обоих события происходят в деревнях, во время Великой Отечественной войны, когда там из всех мужчин оставались только старики. Живущий с бабушкой осиротевший мальчик Зурико растет под присмотром стариков-соседей. Они очень любят подшутить друг над другом, не лезут за словом в карман, но при этом всегда готовы помочь другим и преисполнены настоящей народной мудрости и доброты.
Таже тема доброты буквально светится в «Я вижу солнце».
Автор не только присутствует, он — один из главных действующих лиц романов, только имена у него разные: Зурикела («Я, бабушка, Илико и Илларион»), Сосойа («Я вижу солнце»), Темур («Солнечная ночь»), Автандил («Не бойся, мама»).
Последний роман «Закон вечности» - это последнее слово Мастера, его завещание нам в борьбе добра со злом. Спокойно взирать на зло, по мнению героя романа, лежащего в больнице, тяжело больного Бачаны, может лишь человек с искусственным сердцем. Обращаясь к лечащему его врачу, он говорит: «Пока мы живы, мы должны подать друг другу руки, чтобы помочь нашим душам стать бессмертными…».
Думбадзе умер очень рано. В его жизни помимо радостных и счастливых минут было много невзгод. Он потерял многих близких, в том числе и маленького сына. Но до самого конца Нодар Владимирович боролся с тяжелой болезнью, оставаясь благожелательным и мягким к людям.
Он умер 14 сентября 1984 в Тбилиси и похоронен в основанном по его инициативе детском городке «Мзиури» («Солнечный»).
Родинка на животе
Вот как Думбадзе рассказывал, с чего для него началась литература:
«Помню, еще студентом шёл я ночью пешком из пригорода в Тбилиси и встретил приятеля. "Ты куда? — спрашивает. — "Домой", — говорю. — "Пешком?" — "Да". — "Ты что, Максим Горький?"
В то время я и мечтать не мог, что стану писателем. Учился на экономическом факультете Тбилисского университета, но очень любил литературу и с удовольствием посещал литературный кружок "Первый луч", который возник у нас в университете по инициативе тогдашнего ректора Кецховели. Руководил кружком критик Виссарион Жгенти.
Мы учились писать стихи и прозу, безжалостно критиковали друг друга, выпускали литературный альманах со своими сочинениями. В альманахе было опубликовано моё первое стихотворение, посвящённое Грузии. Но я хорошо знал, что настоящего поэта из меня не выйдет. Меня уже мучила проза. Пережитое теснило грудь…»
Мать училась в русской гимназии и с детства приобщила мальчика к русской литературе. Благодаря ей Думбадзе на всю жизнь полюбил Пушкина, Некрасова, Маяковского. Он сам говорил, что обязан матери урокам нравственности. Думбадзе на всю жизнь запомнил, как она строго наказала его за то, что, несмотря на её просьбы не будить уставшего отца, мальчик нарочно стал громко топать ногами в его комнате и поднял с постели.
Мать была единственным человеком, сдержанно воспринявшим первый литературный успех Думбадзе. После шумных поздравлений наедине она ему сказала: «Можно перенести любую радость, боль, труднее перенести славу и любовь народа». Он не просто запомнил эти слова, но всю жизнь старался избегать популярности.
В одном из его романов есть почтальон, который существовал на самом деле в его деревне. Это был он сам. Во время войны на Нодара, тогда еще деревенского мальчишку, была возложена обязанность разносить односельчанам треугольные конверты, приходившие с фронта. Однажды ему вручили маленький конверт, и он понял, что в нем - похоронка. На конверте значилась фамилия его соседа. Мальчик никак не мог решиться отнести похоронку в этот дом, не хотел быть, пусть невольным, но вестником смерти. И тогда он сжег конверт... Так родился образ старого почтальона в книге. И надо же было случиться такому: после войны, летом 45-го года, человек, на которого была прислана та самая сожженная похоронка вернулся в родную деревню живым.
Его фразы написаны очень по-грузински и передают весь колорит и особенности Грузии: запахи вина, неповторимость чахохбили и хачапури, остроту харчо, нежность сулугуни, и волшебство послевкусия сациви.
Он рассказывал: «Я по-хорошему завидую Константину Симонову: удивительно организованный и дисциплинированный в труде человек. Он мой сосед в Сухуми по даче. Увидит меня, спрашивает: «Нодар! Сколько страниц сегодня написал?» Я ещё не приступал к работе, но говорю: «Десять!» Зато назавтра отрабатываю слово вдвойне!».
Любил писать ночью, когда тихо, все в доме спали — привычка эта сохранилась с той давней поры, когда семья жила в одной комнате и днём писать было невозможно. «Свой первый роман я писал три месяца, а думал над ним двадцать пять лет.»
А еще он никогда не писал о том, что не знает. Когда Думбадзе написал «Не бойся, мама» о пограничниках – несколько месяцев прожил на заставе Батумского отряда, выполняя обязанности замполита.
Однажды группа писателей, журналистов, и Нодар Думбадзе в их числе, была приглашена на встречу с футболистами тбилисского «Динамо» - на их тренировочную базу. Так получилось, что несколько ведущих футболистов на встречу не пришли, и организаторы стали перед гостями по этому поводу извиняться. «Ничего, ничего, - сказал от имени пришедшей к футболистам тогдашней писательской элиты Нодар Думбадзе, - мы здесь тоже присутствуем не основным, а дублирующим составом». Зал встрепенулся: "Если не вы, то кто же тогда основные?" «Основной состав сейчас в Пантеоне писателей, на горе Мтацминда», - ответил Нодар.
В те годы на центральном телевидении практиковались встречи видных деятелей литературы и искусства с телезрителями. И вот на это ток-шоу пригласили Нодара Думбадзе. Он оказался на высоте: «Нодар Владимирович, скажите, пожалуйста, каким, на ваш взгляд, должен быть настоящий интеллигент?» Думбадзе на мгновение задумался и сказал: «Я приведу один пример, а уж выводы делайте вы. Так вот, не думаю, чтобы мой дед, всю жизнь проживший в деревне, когда-нибудь слышал слово «интеллигент», но он вставал и стоя встречал даже соседского мальчишку, случайно забегавшего к нам в дом. Судите сами: был ли он интеллигентом...»
Так говорил Думбадзе
«Критика иной раз так помогает росту писателя, как астрономия — движению планеты», — шутил он.
«Нам нужны дети, — говорил Думбадзе, — которые взлетают к небу, как ласточки, а не те, что падают с неба, как лунный камень».
«Единственное место, где я могу жить, это моя родина».
«Литература и искусство, мне кажется, похожи на Тибет, где много вершин. Каждый художник занимает свою, и никто друг друга не скидывает — это не спорт...»
Олег ФОЧКИН.

@темы: статьи

---

Выходные в деревне

Выходные в деревне,
Неспешная летняя лень,
В полусумраке комнаты
Греется местное пиво,
Отступают сомненья,
Короткая прячется тень,
И жужжаньем проколоты
Возле малины поленья.
Надвигается туча
И скоро взорвется дождем,
Разогнав у вокзала
Торгующих луком старушек.
Выходные тягучи,
Скрипит накренившийся дом,
Тишина нанизала
На нить ожидания души.
Только ночь пережить
И дорогу обратно в Москву…
05.07.2008.

@темы: стиши

---

XXX

Не тревожьтесь напрасно.
Льду подобно сердце мое.
Как растаяло, так навсегда и застынет.
Только образ любимой останется там в глубине
И расколется тоже на тысячу мелких осколков.
03.07.2008.

@темы: стиши

---

Июль

Силится летний ливень
Ночи перечеркнуть,
Струи бросая криво
Мокрым домам на грудь.
Грозы - симптом июля,
В окнах звенит стекло,
Молнии загогулиной
Туче скулу свело...
И тишина усталая
Шинами дребезжит,
Брезжит рассвет за ставнями,
Буднями сон размыт.
Скоро наступит утро
Грохотом золотарей,
Выклевывает минуты
Будущего воробей.
Там уже пышет солнце,
Там деловит народ,
И за йоркширом гонится
Старый соседский кот.
Лето на середине,
Город застыл в отпусках,
И только надежда стынет
В дрожащих моих руках.
03.07.2008.

@темы: стиши

---

печаль

Что тебе рассказать про мою печаль?
Ее цвет меняется с цветом дня.
Станет слаще вкусом тебе миндаль,
Вот настолько горька печаль моя.
Что тебе рассказать про мою беду?
Я готовился к ней столько, сколько мог,
А теперь живу - не живу в бреду,
И чернее черного стал мой слог.
Что тебе рассказать про мою тоску?
Я ее и сам пока не распознал,
Подхватил на взлете, на полскаку,
С непосильной ношей на землю пал.
Что тебе рассказать про мою любовь?
Про нее все сказано много раз,
И замки холодные не готовь,
Все равно сломаю. Но не сейчас.
Что тебе еще я могу сказать?
Я теперь не знаю, зачем живу,
Остается верить, что нужно ждать,
Что еще мы встретимся наяву.
03.07.2008.

@темы: стиши

---

Начало

В тот ранний час, когда влюбленные
проходят к станции метро,
А тополя стоят колоннами
В пересечении ветров,
Когда трамваи просыпаются
И на бульварах будят птиц,
А алкаши кривыми пальцами
С бутылками играют блиц,
Ты сладко спишь в своем неведомом,
Пока будильник копит злость,
И все же чувствуешь заведомо:
Все между нами началось.
02.07.2008.

@темы: стиши

---

старость

Я без тебя внезапно встретил старость.
Она навстречу шла не торопясь.
И предложила дальше жить на пару.
Смертельной хваткой в кисть мою вцепясь.
И я подумал, может быть, напрасно
Пытаюсь я остаться молодым,
Так скрипка вряд ли станет контрабасом,
Так без огня легко развеять дым.
И я пошел бы с старостью под ручку,
Неспешно шаркая по мокрой мостовой,
И превратившись скоро в закорючку,
Что просится к костлявой на постой.
Но как могу тебя одну оставить?
Конечно, если это хочешь ты.
Нелепый выбор: и любовь, и старость,
Я не могу остаться без мечты.
На миг покинула, и я уже в раздумье,
А нужен ли тебе седой старик?
Один твой взгляд опять любовь раздует,
Прости, что я, один оставшись, сник.
28.06-01.07.2008.

@темы: стиши

---

ХХХ

Что мне возраст?
Дорога воспоминаний?
Или опыт прощения?
Любить - быть частью тебя.
Цветок без воды засыхает.
01.07.2008.

@темы: стиши

---

Средневековых монахов убивали красные чернила

Причиной смерти нескольких датских монахов, переписывавших книги не позже начала XVI века, оказались красные чернила, содержавшие ядовитые соединения ртути. К такому выводу пришла группа исследователей, изучавшая причины ранее не описанного в науке заболевания, вызывавшего повреждения костей черепа и напоминавшего проказу. Эта болезнь, получившая в специальной литературе обозначение FOS, была выявлена при исследовании средневековых кладбищ в Дании. Выводы, сделанные учеными будут опубликованы в августовском номере журнала Journal of Archaeological Science.

Исследователи изучали причины смерти жителей в средневековой Дании и пришли к выводу, что 79 процентов больных проказой и 35 процентов больных сифилисом получали содержащие ртуть лекарства. У монахов, умерших в интересующий ученых период, не было обнаружено признаков этих заболеваний, но их кости тоже содержали этот токсичный металл. Монахи, скорее всего, подвергались ее действию либо при создании лекарств (больных лечили парами ртути), либо при использовании красного пигмента, получаемого из киновари (сульфида ртути).

Кааре Лунд Расмуссен, ученый из университета Южной Дании, принимавший участие в исследовании, отметил, что монахи, скорее всего, получали дозу ртути, облизнув кисточку, которую макали в киноварь.

Примечательно, что ртутные отравления не выявлены у датских францисканцев, зато у цистерцианцев они присутствуют в большом количестве. Объяснения этому феномену в выдержке из статьи не приводятся. Отмечается, что у представителей этих орденов была разная диета, в частности, цистерцианцы ели почти исключительно рыбу. Но могущее возникнуть предположение, что в Средние века, как в наши дни, рыба могла содержать высокий уровень ртути, ничем не подкреплено.

@темы: новости

---

ХХХ

Иду по приметам прошлого.
А улицы стали другими.
Заблудился. И спросишь кого?
27.06.2008.

@темы: стиши

---

XXX

Незыблемая сучность бытия,
Обыденность второстепенных истин,
Которыми себя нередко чистят
Собратья из свинцового литья.
И маршируют счастью вопреки
По площадям, по улицам, по трупам…
Банальности выкрикивая в рупор
И мыслящих иначе не щадя.
Единый ряд остекленевших глаз,
Внимающий привычно приказаньям
И казни чередующий с лобзаньем
Пока что выполняющих приказ.
26.06.2008.

@темы: стиши

---

Давайте напьемся

Давайте сегодня напьемся,
чтоб завтра уже не настало,
Или хотя бы до чертиков,
Быть может, тоска и отстанет.
Давайте забудем о горьком,
О всех сожаленьях и мыслях,
Чтоб голова зазвенела,
И будней смешались числа.
Давайте сегодня расстанемся
Хотя бы на время с любимыми,
Которые видятся рядом
И дарят душе изобилие.
Давайте очистим сознание
Слезами и стопкой текилы.
Напрасны увещевания
Я вою от боли без милой.
26.06.2008

@темы: стиши

---

спам

Ты все еще здесь,
В пределах двух станций метро,
Всего семь минут,
Чтоб рукою к тебе прикоснуться.
Но времени взвесь
И потоки попутных ветров
Меж нами встают
И над нашей разлукой смеются.
Ты вся уже там,
Где зайдет на огни самолет,
Где фьорды и ели,
Где радость с другим разделяешь.
А я только спам,
Что к тебе смс-кой придет
В пивной и в постели,
Везде, если ты заскучаешь.
Ты все еще здесь,
Ты уже далеко-далеко...
26.06.2008

@темы: стиши

---

Последний глоток

Поезд уже на перроне.
Заношу твои вещи в вагон.
Любви последний глоток.
24.06.08

@темы: стиши

---

Мне надоело быть умным

Все в этом мире не так, как хотелось бы мне,
Я жду письма или знак. Но умер крик в тишине.
Схожу с ума от бессилия,
Глаза взбешенные синие,
Хоть умереть попросила бы,
Жизнь опостылела стылая
Как по воде вожу вилами
Красивая, милая,
Забыла ли?
Прожил я жизни чужие, а свою отыскал
Когда рву жилы-ножи, когда безумен оскал
Все передумано, брошено,
И сердца сыпется крошево,
Все запорошено, скошено
Душа другими заношена
Отдам успехи задешево,
Грошево.
Бреду по улицам шумным и нарываюсь на драку,
Мне надоело быть умным, хочу быть злым как собака.
Хочу закончить свой путь в твоей глухой подворотне,
Вот только слышишь ли все это? Вряд ли.
Я надоел до зевоты.
Заботы.
Смотрю на фото. Ноты
Перебираю и звуки ищу для тебя.
Чтобы сказать, как люблю тебя
Я.
21-22.06.2008.

@темы: стиши

---

XXX

Мне наплевать на все богатства мира,
Когда идешь со мною рядом ты.
Но без удобств недолго греет лира,
И стих уютней слушать у плиты.
Душой со мною, разумом в разлуке,
И тело мечется к любви и от нее,
Я взял бы душу с телом на поруки,
Но разум их никак не отдает.
19.06.2008.

@темы: стиши