Все поэты ранимы,
В том числе, вероятно, и я.
Но толпа равнодушна
К чужим огорченьям и боли.
Перевернутый мир
Не подскажет логины-пароли,
Подбираем на вкус,
Или крепость хмельного питья.
Все поэты угрюмы,
И чаще беднее бомжей,
Доверять их улыбке –
Все равно, что с гюрзой миловаться.
То попросит любви,
То впадает в глухую прострацию,
То воткнет тебе в спину
Двенадцать холодных ножей.
Все поэты убийцы
Собратьев своих по перу,
Пригвоздят и распнут,
Несмотря на былые заслуги,
А потом на костях
Протанцуют свои буги-вуги,
Крокодиловы слезы
У всех на виду отольют.
Все поэты вокруг…
11072019
В том числе, вероятно, и я.
Но толпа равнодушна
К чужим огорченьям и боли.
Перевернутый мир
Не подскажет логины-пароли,
Подбираем на вкус,
Или крепость хмельного питья.
Все поэты угрюмы,
И чаще беднее бомжей,
Доверять их улыбке –
Все равно, что с гюрзой миловаться.
То попросит любви,
То впадает в глухую прострацию,
То воткнет тебе в спину
Двенадцать холодных ножей.
Все поэты убийцы
Собратьев своих по перу,
Пригвоздят и распнут,
Несмотря на былые заслуги,
А потом на костях
Протанцуют свои буги-вуги,
Крокодиловы слезы
У всех на виду отольют.
Все поэты вокруг…
11072019