В Дагестане журналистку осудили за книжную рецензию
Беспрецедентное решение принял Советский суд Махачкалы. Он обязал журналистку газеты «Новое дело» выплатить 12 тысяч рублей автору сказки, недовольному опубликованной в газете рецензией на его книгу.
Суд рассмотрел иск журналиста газеты «Свободная республика» Заура Газиева о защите его чести и достоинства и компенсации морального вреда. Ответчиками выступала газета и ее сотрудники Светлана Анохина и Наталья Крайнова. Первая опубликовала критическую рецензию на сказку Газиева «Близнецы», вторая нелицеприятно высказалась в своей колонке «За что я люблю Светлану Анохину» о журналистских методах автора, допускающего в своих статьях оскорбительные выпады в адрес упоминаемых им персон.
В своем иске Газиев указал на то, что в результате действий ответчиков наступили неблагоприятные для него последствия: он и его семья испытывали тяжелые нравственные переживания. В частности, он высказывал претензии к фрагменту рецензии «Непропеченный колобок и недоеденная бабушка», где она называла его родоначальником жанра «кидание какашками». Также недовольство Газиева вызвала фраза «ему ничего не стоит спутать плащ с плащаницей, а графа с графином», где имелись в виду неграмотное, по мнению Анохиной, использование Газиевым слова «плащаница» в его колонке, опубликованной в газете «Черновик».
«Кроме того, после того как я прочел содержание этой статьи у меня разболелась голова и поднялось давление, кололо сердце», - заявил истец. Общая сумма иска составляла более 3 млн рублей. В итоге суд обязал ответчиков выплатить Газиеву по 12 тысяч рублей. Обе стороны остались недовольны решением и намерены его обжаловать.
Стоит упомянуть, что Газиев известный в Дагестане оппозиционный журналист и родственник бывшего главы республики Магомедали Магомедова.
Благосклонное предисловие к ней написал некогда опальный, эмигрировавший, а затем вернувшийся на родину и раскаявшийся поэт Адалло. Выходили не самые лестные рецензии и в федеральной прессе: «В сказке нет реального Дагестана, персонажи ее полностью надуманны и апеллируют скорее к современной мыльной опере, чем к сказке как таковой… Диалоги режут слух своей анахроничностью, народный колорит на поверку оказывается фальшивым».
Так, может быть, дело не в рецензии, а в ее авторстве? Ведь вышла она в газете-конкуренте…
А сама рецензия Анохиной написана очень сильно: «Вышла сказка без финала. Оборванная на полуслове. Как если бы «Колобок» закончился на фразе «по амбару помели, по сусекам поскребли». «Дюймовочка» – на сватовстве крота, а «Красная шапочка» тем, что волк, надкусив бабушку, уснул в ее постели.»
«…о самой сказке сказать абсолютно нечего. Она НИ-КА-КАЯ. Будто писал не человек, а робот. Перед которым – добавим – сначала неправильно поставили задачу, а потом он еще и перегорел к чертям, не доведя дело до конца. Друзья, с которыми я делилась впечатлениями, говорили: «Погоди, может, там подтекст какой?» Ребята, какой еще подтекст? Там и самого текста нет! Нету и все. И в этом самая главная загадка».
Когда читаешь отрывки из искового заявления Газиева, то представляешь себе старого дедушку, который не вынес на старости лет позора, да к тому же от женщины. Разве можно так обижать старца и джигита, где уважение к сединам? Нет! Писатель-то начинающий, молодой и горячий. А уже с целым букетом болезней и головной болью.
Но дело даже не в Газиеве. Создан прецедент. Получается, что теперь любой писатель может потребовать только положительные рецензии. А критикам, забыть про обличительные материалы «неистового Виссариона» Белинского, либо готовить денежки, если им не нравится то или иное литературное или похожее на него произведение. Ну что же делать, если у нас выходит очень много книг, которые сразу же из типографии можно переправлять в мусорный бак.
Теперь остается Светлане Анохиной подать встречный иск, поскольку после прочтения сказки «Близнецы» она явно испытала серьезные физические и моральные страдания, и не смогла исполнять профессиональные обязанности, в связи с прочтением некачественного продукта. Если можно осудить за не хвалебную рецензию за книгу, то почему не вынести встречный приговор в отношении недобросовестного писателя или графомана?
Олег ФОЧКИН.
Непропеченный колобок и недоеденная бабушка
«У редактора Туронка лопнули штаны на заднице. Они лопнули без напряжения и треска, скорее – разошлись по шву» – на этой фразе любимую, многократно читанную книжку пришлось отложить, потому что нужно все-таки немного и работать. Хотя работа моя отчасти и в том, чтобы читать чужие книги. В смысле, отслеживать литературный процесс. Я бы лучше отслеживала что-нибудь другое, потому что никакого «процесса», тем паче «литературного», в Дагестане не наблюдаю. Но книжки все-таки у нас издаются, и я все-таки их читаю. По долгу службы, так сказать. Для удовольствия – не получается. Практически никогда. Так уж вышло.
Я неприхотлива. Научилась извлекать удовольствие, добывать его, как шахтер руду из самого порожнякового материала. И на сказки Заура Газиева были некоторые надежды. Вдруг новый Салтыков, дефис, Щедрин? Ведь Газиев – человек в республике известный. Не абы кто, а «оппозиционный журналист» и родоначальник жанра «кидание какашками». Самые удачные его статьи резки, язвительны, желчны и похожи на знаменитый энергичный жест – ну вы знаете, когда человек выбрасывает в сторону оппонента руку и с размаху фигачит по ее сгибу другой рукой. Мол, «не согласен я с вами, коллега». К тому же Газиев по-барски вольно обращается с языком. Ему ничего не стоит спутать плащ с плащаницей, а графа с графином. Так что чтение обещало быть, как минимум, забавным. А как максимум – открыть новые грани таланта. Сами сказки уже давненько висели на газиевском сайте. Правда, не целиком, а только зачины. «С чего бы так?» – интересовался народ. «Опасается, что украдут, выдадут за свое и поимеют неслыханную славу и почет», – отвечал близкий газиевский приятель.
Обошлось, слава богу. Первая сказка из обещанной серии благополучно вышла отдельной книгой в количестве 3000 экземпляров. «Близнецы» называется. Получилась она… э-э-э, сувенирного типа. Вроде кинжала, где и ножны, и рукоять – вполне, а вместо самого клинка – деревяшка. Ни врага заколоть, ни колбасу нарезать.
Слов нет – полиграфия на уровне. Прекрасная бумага. Каждая страница оформлена под пожелтевший лист манускрипта с неровными краями. Цветные иллюстрации Саида Тихилова опять же (который свою книжку оформил очень удачно, а на этой расслабился совершенно). Конечно, не обошлось без портрета самого Газиева на обложке. Сидит, улыбается. Под ним – сплошь облака. На шее – галстук. Еще есть очень нужная для сказок вещь – вступительная статья поэта Адалло Алиева. Где он рассказывает, какой Газиев у нас красавчик. Но интереснее всего – шрифт. Красивенький. Крупный. И такой навороченный, что читать (для чего книжка, в общем-то, и предназначена) очень, очень трудно. Не только ребенку – не каждому взрослому такой подвиг по зубам. Издательский дом Ахмеdoff сделал все от него зависящее, чтобы читатель к содержанию не пробился.
Как выяснилось – правильно сделал. Щадя и любя читателя. Поскольку о самой сказке сказать абсолютно нечего. Она НИ-КА-КАЯ. Будто писал не человек, а робот. Перед которым – добавим – сначала неправильно поставили задачу, а потом он еще и перегорел к чертям, не доведя дело до конца. Друзья, с которыми я делилась впечатлениями, говорили: «Погоди, может, там подтекст какой?» Ребята, какой еще подтекст? Там и самого текста нет! Нету и все. И в этом самая главная загадка.
Газиева можно не любить. Смеяться над его пафосом «правдоруба» и «обличителя». Издеваться над малограмотностью. Говорить об истерии. Уличать в ангажированности. Даже ставить диагноз по статьям можно. Но отказать ему в экспрессивности, в яркости, в образности и хлесткости речи – нельзя. Пусть и нечестные приемы применяет, неспортивные, но эффектные. Даже не соглашаясь, поеживаешься – ух, здорово лупит. Что есть – то есть. Против факта не попрешь.
Но Газиев-сказочник – неузнаваем. Сам на себя непохожий. Будто из автора вытащили злой моторчик, а без него ничего не срослось, не сработало, и получилась серая, выхолощенная книжка на канцелярском языке. Книжка-евнух. Такие нужно читать на ночь беспокойным детям, чтоб засыпали от тоски.
У меня есть такому конфузу объяснение. В статьях Газиева всегда два основных персонажа. Он сам – «маленький человек, которого мог бы задавить велосипед» и властный противник – сплав пороков. Я давно гадала, что же произойдет, если противника вдруг не станет? А вот что – Газиев не сможет писать. Одно дело выискивать болевые точки у конкретного человека и бить по ним долго и радостно, с оттяжкой. Другое – самому придумать историю, сделать ее связной и интересной. Кажется, автор и сам до всего дошел. Он не сумел озлобиться на своих героев, а другие эмоции для Газиева – малоурожайная почва. Так что неживых, картонных персонажей он бросил на середине неживой, картонной истории, утратив к ним интерес. Вышла сказка без финала. Оборванная на полуслове. Как если бы «Колобок» закончился на фразе «по амбару помели, по сусекам поскребли». «Дюймовочка» – на сватовстве крота, а «Красная шапочка» тем, что волк, надкусив бабушку, уснул в ее постели.
В общем, не беда. Мало ли неудавшихся книжек. Но за этой стоит подлинная человеческая трагедия. Ведь не просто так ругатель-Газиев за сказки взялся. Видимо, подумал, «что же останется после меня?» или типа того. Пересмотрел свои газетные статьи. Скривился. Решил: «Не, для вечности не пойдет», и сел писать Другое. Нетленку. Чтобы о нежном, о добром, о разумном. Чтоб без желчи… И не получилось. Как выяснилось, рука, заточенная под кидание какашками, фиалки и лепестки роз развеивать уже не может. Язык, привыкший жалить и оскорблять – плохо выговаривает тихие человеческие слова. Цитируя любимую фразу самого Газиева – «Воровка никогда не станет прачкой». Даже если ей вдруг очень сильно захочется.
В принципе, мой любимый Довлатов – именно об этом писал. О человеческой природе и невозможности ее изменить. Об обреченности на себя самого, со всем, что тебе лично полагается. Будь то триумфы, поражения или унизительные ситуации, в которые никто кроме тебя, дурака, попасть не может. Как там было, кстати? Ах, да – «У редактора Туронка лопнули штаны на заднице».
Светлана АНОХИНА
Беспрецедентное решение принял Советский суд Махачкалы. Он обязал журналистку газеты «Новое дело» выплатить 12 тысяч рублей автору сказки, недовольному опубликованной в газете рецензией на его книгу.
Суд рассмотрел иск журналиста газеты «Свободная республика» Заура Газиева о защите его чести и достоинства и компенсации морального вреда. Ответчиками выступала газета и ее сотрудники Светлана Анохина и Наталья Крайнова. Первая опубликовала критическую рецензию на сказку Газиева «Близнецы», вторая нелицеприятно высказалась в своей колонке «За что я люблю Светлану Анохину» о журналистских методах автора, допускающего в своих статьях оскорбительные выпады в адрес упоминаемых им персон.
В своем иске Газиев указал на то, что в результате действий ответчиков наступили неблагоприятные для него последствия: он и его семья испытывали тяжелые нравственные переживания. В частности, он высказывал претензии к фрагменту рецензии «Непропеченный колобок и недоеденная бабушка», где она называла его родоначальником жанра «кидание какашками». Также недовольство Газиева вызвала фраза «ему ничего не стоит спутать плащ с плащаницей, а графа с графином», где имелись в виду неграмотное, по мнению Анохиной, использование Газиевым слова «плащаница» в его колонке, опубликованной в газете «Черновик».
«Кроме того, после того как я прочел содержание этой статьи у меня разболелась голова и поднялось давление, кололо сердце», - заявил истец. Общая сумма иска составляла более 3 млн рублей. В итоге суд обязал ответчиков выплатить Газиеву по 12 тысяч рублей. Обе стороны остались недовольны решением и намерены его обжаловать.
Стоит упомянуть, что Газиев известный в Дагестане оппозиционный журналист и родственник бывшего главы республики Магомедали Магомедова.
Благосклонное предисловие к ней написал некогда опальный, эмигрировавший, а затем вернувшийся на родину и раскаявшийся поэт Адалло. Выходили не самые лестные рецензии и в федеральной прессе: «В сказке нет реального Дагестана, персонажи ее полностью надуманны и апеллируют скорее к современной мыльной опере, чем к сказке как таковой… Диалоги режут слух своей анахроничностью, народный колорит на поверку оказывается фальшивым».
Так, может быть, дело не в рецензии, а в ее авторстве? Ведь вышла она в газете-конкуренте…
А сама рецензия Анохиной написана очень сильно: «Вышла сказка без финала. Оборванная на полуслове. Как если бы «Колобок» закончился на фразе «по амбару помели, по сусекам поскребли». «Дюймовочка» – на сватовстве крота, а «Красная шапочка» тем, что волк, надкусив бабушку, уснул в ее постели.»
«…о самой сказке сказать абсолютно нечего. Она НИ-КА-КАЯ. Будто писал не человек, а робот. Перед которым – добавим – сначала неправильно поставили задачу, а потом он еще и перегорел к чертям, не доведя дело до конца. Друзья, с которыми я делилась впечатлениями, говорили: «Погоди, может, там подтекст какой?» Ребята, какой еще подтекст? Там и самого текста нет! Нету и все. И в этом самая главная загадка».
Когда читаешь отрывки из искового заявления Газиева, то представляешь себе старого дедушку, который не вынес на старости лет позора, да к тому же от женщины. Разве можно так обижать старца и джигита, где уважение к сединам? Нет! Писатель-то начинающий, молодой и горячий. А уже с целым букетом болезней и головной болью.
Но дело даже не в Газиеве. Создан прецедент. Получается, что теперь любой писатель может потребовать только положительные рецензии. А критикам, забыть про обличительные материалы «неистового Виссариона» Белинского, либо готовить денежки, если им не нравится то или иное литературное или похожее на него произведение. Ну что же делать, если у нас выходит очень много книг, которые сразу же из типографии можно переправлять в мусорный бак.
Теперь остается Светлане Анохиной подать встречный иск, поскольку после прочтения сказки «Близнецы» она явно испытала серьезные физические и моральные страдания, и не смогла исполнять профессиональные обязанности, в связи с прочтением некачественного продукта. Если можно осудить за не хвалебную рецензию за книгу, то почему не вынести встречный приговор в отношении недобросовестного писателя или графомана?
Олег ФОЧКИН.
Непропеченный колобок и недоеденная бабушка
«У редактора Туронка лопнули штаны на заднице. Они лопнули без напряжения и треска, скорее – разошлись по шву» – на этой фразе любимую, многократно читанную книжку пришлось отложить, потому что нужно все-таки немного и работать. Хотя работа моя отчасти и в том, чтобы читать чужие книги. В смысле, отслеживать литературный процесс. Я бы лучше отслеживала что-нибудь другое, потому что никакого «процесса», тем паче «литературного», в Дагестане не наблюдаю. Но книжки все-таки у нас издаются, и я все-таки их читаю. По долгу службы, так сказать. Для удовольствия – не получается. Практически никогда. Так уж вышло.
Я неприхотлива. Научилась извлекать удовольствие, добывать его, как шахтер руду из самого порожнякового материала. И на сказки Заура Газиева были некоторые надежды. Вдруг новый Салтыков, дефис, Щедрин? Ведь Газиев – человек в республике известный. Не абы кто, а «оппозиционный журналист» и родоначальник жанра «кидание какашками». Самые удачные его статьи резки, язвительны, желчны и похожи на знаменитый энергичный жест – ну вы знаете, когда человек выбрасывает в сторону оппонента руку и с размаху фигачит по ее сгибу другой рукой. Мол, «не согласен я с вами, коллега». К тому же Газиев по-барски вольно обращается с языком. Ему ничего не стоит спутать плащ с плащаницей, а графа с графином. Так что чтение обещало быть, как минимум, забавным. А как максимум – открыть новые грани таланта. Сами сказки уже давненько висели на газиевском сайте. Правда, не целиком, а только зачины. «С чего бы так?» – интересовался народ. «Опасается, что украдут, выдадут за свое и поимеют неслыханную славу и почет», – отвечал близкий газиевский приятель.
Обошлось, слава богу. Первая сказка из обещанной серии благополучно вышла отдельной книгой в количестве 3000 экземпляров. «Близнецы» называется. Получилась она… э-э-э, сувенирного типа. Вроде кинжала, где и ножны, и рукоять – вполне, а вместо самого клинка – деревяшка. Ни врага заколоть, ни колбасу нарезать.
Слов нет – полиграфия на уровне. Прекрасная бумага. Каждая страница оформлена под пожелтевший лист манускрипта с неровными краями. Цветные иллюстрации Саида Тихилова опять же (который свою книжку оформил очень удачно, а на этой расслабился совершенно). Конечно, не обошлось без портрета самого Газиева на обложке. Сидит, улыбается. Под ним – сплошь облака. На шее – галстук. Еще есть очень нужная для сказок вещь – вступительная статья поэта Адалло Алиева. Где он рассказывает, какой Газиев у нас красавчик. Но интереснее всего – шрифт. Красивенький. Крупный. И такой навороченный, что читать (для чего книжка, в общем-то, и предназначена) очень, очень трудно. Не только ребенку – не каждому взрослому такой подвиг по зубам. Издательский дом Ахмеdoff сделал все от него зависящее, чтобы читатель к содержанию не пробился.
Как выяснилось – правильно сделал. Щадя и любя читателя. Поскольку о самой сказке сказать абсолютно нечего. Она НИ-КА-КАЯ. Будто писал не человек, а робот. Перед которым – добавим – сначала неправильно поставили задачу, а потом он еще и перегорел к чертям, не доведя дело до конца. Друзья, с которыми я делилась впечатлениями, говорили: «Погоди, может, там подтекст какой?» Ребята, какой еще подтекст? Там и самого текста нет! Нету и все. И в этом самая главная загадка.
Газиева можно не любить. Смеяться над его пафосом «правдоруба» и «обличителя». Издеваться над малограмотностью. Говорить об истерии. Уличать в ангажированности. Даже ставить диагноз по статьям можно. Но отказать ему в экспрессивности, в яркости, в образности и хлесткости речи – нельзя. Пусть и нечестные приемы применяет, неспортивные, но эффектные. Даже не соглашаясь, поеживаешься – ух, здорово лупит. Что есть – то есть. Против факта не попрешь.
Но Газиев-сказочник – неузнаваем. Сам на себя непохожий. Будто из автора вытащили злой моторчик, а без него ничего не срослось, не сработало, и получилась серая, выхолощенная книжка на канцелярском языке. Книжка-евнух. Такие нужно читать на ночь беспокойным детям, чтоб засыпали от тоски.
У меня есть такому конфузу объяснение. В статьях Газиева всегда два основных персонажа. Он сам – «маленький человек, которого мог бы задавить велосипед» и властный противник – сплав пороков. Я давно гадала, что же произойдет, если противника вдруг не станет? А вот что – Газиев не сможет писать. Одно дело выискивать болевые точки у конкретного человека и бить по ним долго и радостно, с оттяжкой. Другое – самому придумать историю, сделать ее связной и интересной. Кажется, автор и сам до всего дошел. Он не сумел озлобиться на своих героев, а другие эмоции для Газиева – малоурожайная почва. Так что неживых, картонных персонажей он бросил на середине неживой, картонной истории, утратив к ним интерес. Вышла сказка без финала. Оборванная на полуслове. Как если бы «Колобок» закончился на фразе «по амбару помели, по сусекам поскребли». «Дюймовочка» – на сватовстве крота, а «Красная шапочка» тем, что волк, надкусив бабушку, уснул в ее постели.
В общем, не беда. Мало ли неудавшихся книжек. Но за этой стоит подлинная человеческая трагедия. Ведь не просто так ругатель-Газиев за сказки взялся. Видимо, подумал, «что же останется после меня?» или типа того. Пересмотрел свои газетные статьи. Скривился. Решил: «Не, для вечности не пойдет», и сел писать Другое. Нетленку. Чтобы о нежном, о добром, о разумном. Чтоб без желчи… И не получилось. Как выяснилось, рука, заточенная под кидание какашками, фиалки и лепестки роз развеивать уже не может. Язык, привыкший жалить и оскорблять – плохо выговаривает тихие человеческие слова. Цитируя любимую фразу самого Газиева – «Воровка никогда не станет прачкой». Даже если ей вдруг очень сильно захочется.
В принципе, мой любимый Довлатов – именно об этом писал. О человеческой природе и невозможности ее изменить. Об обреченности на себя самого, со всем, что тебе лично полагается. Будь то триумфы, поражения или унизительные ситуации, в которые никто кроме тебя, дурака, попасть не может. Как там было, кстати? Ах, да – «У редактора Туронка лопнули штаны на заднице».
Светлана АНОХИНА